Фото: www.irates.am
Фазиль Иксандер — живой классик. Искандеровскую прозу называют волшебной, самого писателя — мудрецом. Его книги не пылятся на полках, их часто достают и перечитывают. В чем тут секрет? Какое дело современному читателю до озорного мальчика Чика или до старика Сандро из Чегема и вообще до всего их патриархального быта и незамысловатых страстей?
Секрет, а точнее сказать магия, в том, что эти простые, но мудрые истории рассказывает очень добрый и совестливый человек. Который стремится помочь читателю веселее и увереннее относиться к сложностям жизни. Задерганный современный читатель, оказывается, нуждается в «стоянке человека», где было бы тепло и душевно уютно. Книги Искандера можно не только читать, в них удобно жить.
Искандер делит русскую литературу на две части: поэзия дома (обретенная гармония) и поэзия бездомья (поиск, тоска по гармонии).
Замечает, что в литературе явно прослеживается парность противоположностей: Пушкин — Лермонтов, Толстой — Достоевский, Ахматова — Цветаева. Себя он относит к поэзии дома.
Вообще-то странно. Какая гармония, с таким-то мятущимся характером? В нем слились две кипящих крови: персидская — по отцу и абхазская — по матери. При этом называет себя русским писателем: («…не материнским молоком/ не разумом, не слухом/ я вызван русским языком/ для встречи с русским духом»). Русский язык Искандера необычайно богат и поражает неожиданностями. Да он и сам, Фазиль, как личность, непредсказуем. Но что касается литературы, Фазиль действительно всегда стремился к уюту, к гармонии и находил ее именно в творчестве. Творчество для него всегда было единственной реальной жизнью. По пять-семь раз мог переписывать свои произведения, сам все перепечатывал с такой страстностью, что у пишущей машинки порой клавиши отлетали.
Нигде, кроме дома, работать не мог. Когда в семье появился второй ребенок — желанный сын (с дочерью Мариной у Саши 20 лет разницы), Фазиль отгородил свой кабинет дополнительной стеной и войлоком обил его дверь: «мне нужно, чтобы я был один, когда работал, но чтобы за стеной шуршала семья». Супругу Искандера — Антонину Хлебникову друзья в шутку называли «мадам Шорох».
Но это именно она, верная муза Искандера, которая до встречи с ним писала неплохие стихи, продолжает и сейчас, но всегда скрывала (впервые решилась опубликоваться в совместном сборнике с Фазилем, вышедшем к их золотой свадьбе), да, это она трепетно и жертвенно создавала для классика ту жизненно необходимую ему поэзию дома.
Судьба жен великих писателей всегда нелегка. Жизнь Антонины, обладательницы лучезарного характера — настоящий подвиг. В те советские годы, когда Искандера не печатали (подписал очередное письмо в защиту какого-то диссидента, напечатался в крамольном журнале «Метрополь»…), Антонина, экономист по профессии, была единственным кормильцем семьи. Работала до самой пенсии. Но главной ее задачей всегда оставалось освещать их дом, их жизнь, его творчество. Быть генератором света, который почти материально исходит из строк Искандера.
Нобелевскую премию Искандеру так и не дали (пока что…), многие считают это несправедливым. Но у него немало других наград. Одних Государственных премий — три: одна — СССР и две — Российской Федерации. Но знаменитым Фазиль стал еще в 1966 году, когда Твардовский решился опубликовать в «Новом мире» его «Созвездие Козлотура», а первую и единственную советскую премию Фазиль получил только в 1989 году за роман «Сандро из Чегема». Тогда шла Перестройка, а ему было уже 60.
Неожиданно для себя Искандер стал депутатом горбачевского съезда, потом работал членом Комиссии по помилованию при Ельцине. Написал в то время свой памфлет «Государство и совесть» — доказывал, что главным инструментом управления государством должна быть именно совесть. Предупреждал: «Нас ждут трагические неудачи, пока мы не осознаем, что фундаментом человеческой жизни, да и целого государства является совесть. Разбуженная совесть — самый грандиозный источник человеческой энергии».
Тема «разбуженной совести» не раз возникала в его творчестве. К сожалению, теперь Искандер ничего не пишет. Исчез теперь его звонкий, искристый смех, но осталась прежняя доброжелательная улыбка. Когда у него просят автограф, пишет, как и раньше, почти всем одинаково кратко: такому-то … «по-братски». Даже совсем незнакомым людям всегда — «по-братски». В свое время меня смешило это однообразие, теперь вижу в нем смысл: для Фазиля и в самом деле все люди — братья, и это у него совершенно искренне.
Но почему же писатель, для которого творчество и есть жизнь, давно молчит? Старость? Болезни? Конечно, здоровье у Фазиля не «кавказское». Но я знаю его на протяжении 40 лет и смею утверждать, что у его молчания есть более серьезная, не физиологическая, а духовная причина. Он ведь так много важного сказал людям, а его, получается, не услышали.
Не так давно Фазиль сделал некоторые записи в дневнике, но потом все вымарал: «Не хочу писать хуже, чем я писал». А давно когда-то он обронил: «Надо выпасть из жизни, чтобы впасть в мысль». Он и раньше жил с головой в творчестве, вне быта, а теперь, когда творчества у него нет, чем же и как он живет? Только мыслями о вечном?
Но есть, как ни странно, у нашего «небожителя» давняя, вполне практическая мечта. Кстати, связанная с той самой «поэзией дома»: хотелось, понимаете, Фазилю иметь, кроме городской кооперативной квартиры, свой уютный дом на земле. Далекий от бытовых забот, Искандер делал несколько попыток, вкладывал свои гонорары и премии, но ему фатально не везло. То война разрушала построенный в Абхазии домик, то «братья-писатели», пользуясь простодушием Искандера и непрактичностью Антонины, обманывали семью, присваивая их выплаченный пай. В свое время я разбиралась с этой неприличной историей писательского фонда, публиковала статью в «Новой» и не стала бы вспоминать о ней, если бы не поразившая меня тогда просто фантастическая наивность Фазиля. Я спросила его: «Как можно было так долго терпеть, не обращаться в суд, когда выяснилось, что вас цинично обманули?» Он невозмутимо ответил: «Но это же не я им должен, а они мне должны, и, значит, они должны были что-то предпринимать, ну, хотя бы извиниться. А я ждал…» 15 лет он ждал, что у жуликов заговорит совесть. Не заговорила. Но до чего ж прекрасны эти 15 лет его ожидания!
Про дачу забыли. Но вот два года назад случилось новое ожидание. К 85-летнему юбилею Искандера московское правительство сделало классику достойный подарок: 4 марта 2014 года был издан приказ о создании на базе московской библиотеки у метро «Пионерская» Культурного центра имени Ф.А. Искандера. Даже деньги на реконструкцию были тогда же выделены.
Это чудо произошло благодаря инициативе известной своими добрыми делами Людмилы Швецовой. Фазиль был очень рад такому вниманию к себе. Проект реконструкции был сделан голландским архитектором на спонсорские средства. Весьма оперативно. Но в октябре того же года Людмила Ивановна ушла из жизни — и реконструкция до сих пор не началась. Даже таблички на стене нет. Такая вот «поэзия дома».
Неловко объяснять, что Фазилю Абдуловичу ни наград, ни почестей, да вообще ничего от нас не нужно. Это нам надо, чтобы он жил, дышал с нами одним воздухом как можно дольше. Добрый, чистый, наивный, как ребенок, бескорыстный, ни разу в жизни не пригнувшийся Фазиль Искандер — можно сказать, наш талисман надежды на просветление будущего. Неужели кому-то это, столь очевидное, не понятно?
МЕЖДУ ТЕМ
Только что позвонила Антонина и сообщила, что им принесли свежий номер «Нового мира». Эта традиция длится с 1966 года, со времен «Созвездия Козлотура». «Как здорово, что в журнале его помнят. Фазиль счастлив и сразу засел читать».
Ссылки по теме: Оригинал статьи — «Российская газета», 03.03.2016 «Год литературы» заговорит в Instagram — ГодЛитературы.РФ, 04.03.2016
Читать источник
Комментариев нет:
Отправить комментарий