"...читать нужно не для того, чтобы понять других, а для того, чтобы понять себя". Эмиль Мишель Чоран

понедельник, 10 ноября 2014 г.

Из книги М. Волковой С. Довлатова "Не только Бродский. Русская культура в портретах и анекдотах"


Предисловие.
Эта книга родилась при следующих обстоятельствах. У Марианны Волковой сидели гости. В том числе — Довлатов. Марианна показывала гостям свои работы.
— Это Барышников,— говорила она,— Евтушенко, Ростропович...
Каждый раз Довлатов монотонно повторял:
— Я знаю про него дурацкую историю...
И вдруг стало ясно, что это готовая книга. Друзья спросили:
— Значит, там будут слухи?
И сплетни?
— В том числе и сплетни... А что?
Ведь сплетни характеризуют героев так же полно, как нотариально заверенные документы. Припомните сплетни о Достоевском. Разве они применимы к Толстому?
И наоборот...
В общем книга готова. Суть ее в желании запечатлеть черты друзей.
А может быть, в желании запечатлеть себя. Недаром Марианна говорила:
— Люди, которых мы фотографируем, тоже разглядывают нас через объектив.
Ведь память, изящно выражаясь,— это единственная река, которая движется наперекор течению Леты.

Владимир АШКЕНАЗИ
Говорят, Хрущев был умным человеком. Но пианист Владимир Ашкенази был еще умнее.
Многие считают Владимира Ашкенази невозвращенцем. Это не соответствует действительности. Ашкенази выехал на Запад совершенно легально. Вот как это случилось. (Если верить мемуарам Хрущева, кстати, довольно правдивым.)
Ашкенази был, что называется, выездным. Женился на исландке.
Продолжал гастролировать за рубежом. И каждый раз возвращался обратно.
Даже каждый раз покупал заранее обратный билет.
Как-то раз они с женой были в Лондоне. Ашкенази обратился в советское посольство. Сказал, что жена больше не хочет ехать в Москву. Спросил, как ему быть.
Посол доложил все это министру Громыко. Громыко сообщил Хрущеву. Хрущев, как явствует из его мемуаров, сказал:
— Допустим, мы прикажем ему вернуться. Разумеется, он не вернется.
И к тому же станет антисоветским человеком.
Хрущев так и выразился дословно:
«Зачем нам плодить антисоветского человека?»
И продолжал:
— Дадим ему заграничный паспорт. Пусть останется советским человеком. Пусть ездит куда ему вздумается. А когда захочет, пусть возвращается домой.
Домой Ашкенази так и не вернулся.
Но своих родных от притеснений уберег. Все закончилось мирно и пристойно...
Не зря говорят, что Хрущев был умным человеком.

Иосиф БРОДСКИЙ
Бродский перенес тяжелую операцию на сердце. Я навестил его в госпитале. Должен сказать, что Бродский меня и в нормальной обстановке подавляет. А тут я совсем растерялся.
Лежит Иосиф — бледный, чуть живой. Кругом аппаратура, провода и циферблаты. И вот я произнес что-то совсем неуместное:
— Вы тут болеете, и зря. А Евтушенко между тем выступает против колхозов...
Действительно, что-то подобное имело место. Выступление Евтушенко на московском писательском съезде было довольно решительным. Вот я и сказал:
— Евтушенко выступил против колхозов...
Бродский еле слышно ответил:
— Если он против, я — за.


Комментариев нет:

Отправить комментарий