Импровизируйте
Вариации с языком принесут такие плоды, о которых вы и не задумывались.
Сразу после вице-президентских дебатов 2004 года, я прочитал остроумную реплику, которая показала, насколько различны внешность и стиль двух кандидатов.
Авторство приписывается радиоведущему Дону Аймасу [Don Imus]. Он описывает разницу между кандидатами, как разницу между «Доктором Думом [Dr. Doom][1. Доктор Дум – отрицательный персонаж из популярных комиксов. Он носит железную маску, очень умен, выискивает способы использовать сверхчеловеческие способности супергероев в своих злых целях (прим. пер).] и Девушкой из рекламы шампуня Breck[2. Популярные рисованные рекламные плакаты шампуня 1950-х годов, с изображением белокурой привлекательной девушки (прим. пер).]». Понятно, что жесткий и непреклонный Дик Чейни [Dick Cheney][3. Стал Вице-президентом после победы на президентских выборах Дж. Буша младшего (прим. пер).] – это Доктор Дум. А Джон Эдвардс [John Edwards][4. Стал бы вице-президентом в случае победы на президентских выборах Джона Керри (прим. пер).], благодаря великолепным волосам, стал миловидной девушкой из рекламы шампуня.
К концу дня, многие комментаторы повторяли эту фразу. В джазе есть такой термин «рифф»: форма импровизации, когда один музыкант строит свою импровизацию на основе музыкальной фразы другого исполнителя. Оригинальная фраза Аймаса трансформировалась в «Шрек против Брек», другими словами, людоед против модели.
Затем у меня состоялся разговор с талантливым коллегой Скоттом Либином [Scott Libin], который пишет о языке политики. Мы начали импровизировать на тему популярных различий двух политиков. «К имени Чейни часто добавляет слово «дядюшка», – сказал Скотт. То есть «ведет себя как добрый дядя». «Но вчера он выглядел скорее как занозушка, а не как дядюшка», – ответил я, закипая от возмущения.
Как два музыканта, Скотт и я стали обмениваться вариантами на тему импровизации. Довольно скоро, Чейни против Эдвардса стали:
Доктор Но против Мистера Глоу.
Холодный взгляд против Хороших волос.
Отмороженный против Стиляги.
Вначале я предложил «Серьезность против Легкомыслия», но Эдвардс скорее лакомый, чем ветреный, поэтому я рискнул: «Серьезность против Зубной нитки».
Авторы собирают удачные фразы и яркие метафоры, иногда чтобы использовать в разговоре, а иногда, чтобы вплести в свою прозу. Конечно, есть опасность обвинения в плагиате, в похищении творческих идей других авторов. Никто не хочет заработать славу Милтона Берля[5. Американский комик 1940-х годов, «Мистер Телевидение», получил прозвище «Воришка Плохих Шуток» за «заимствование» чужих шуток.] от литературы, воришки чужих удачных находок.
Единственный гармоничный способ – вариации. Практически все изобретения есть следствие ассоциативного воображения, способности взять то, что уже известно, и творчески приложить это к чему-то новому. Говорят, Эдисон разрешил проблему передачи электричества, размышляя о транспортировке воды в римских акведуках.
Подумайте, сколько слов, описывающих старые технологии, мы используем, чтобы называть новые понятия: мы пользуемся файлами, браузерами, мы серфим в интернете, мы жмем на «линки», мы «скролим» мышью[6. В английском языке первоначальные значения следующие: file –папка, скоросшиватель; browser – перелистывающий страницы книги; serf – кататься по волнам; link – связь, соединение; scroll – развивать свиток.], и тому подобное.
Точка зрения о том, что все новое знание происходит из древней мудрости, должна освободить писателей от страха нарушения авторского права и жесткого следования догмам. Тогда удачная фраза становится не соблазном, яблоком из райского сада, а средством, чтобы шагнуть на следующий уровень изобретательности.
Позвольте предложить вам пример из моей собственной работы. Когда я переехал из Нью-Йорка в Алабаму в 1974 году, меня коробила манера речи местных теле- и радиожурналистов: а-ля усредненный общеамериканский акцент. Это не была речь южан. На самом деле, их научили сглаживать местный акцент в интересах понятности. Для меня это было более чем странно. Выглядело, как предубеждение перед южным акцентом, болезнь, форма презрения к своей речи.
Когда я писал на эту тему эссе, я достиг момента, где надо было дать имя этому явлению. Помню, я сидел на металлическом стуле за столом, который соорудил из деревянной двери. Как назвать? Как назвать? Это было почти как заклинание. У меня вертелось слово «болезнь». И я вспомнил кличку коллеги-преподавателя. Мы называли его «Болезнь», потому что его настоящее имя было Доктор Джургацит. В моем мозгу выросла цепочка: Джургацит-аппендицит-бронхит. Я чуть не свалился со стула: хронхит!
Эссе, названное «Заразный хронхит», было напечатано на полосе «Мнения» газеты «The New York Times». Я получил письма от Уолтера Кронкайта [Walter Cronkite], Дана Разера [Dan Rather] и других видных журналистов-южан. У меня брал интервью Дуглас Кикер [Douglas Kiker] для телешоу «The Today Show». Спустя два года, я встретил редактора, который принял мое эссе для публикации в английской «The Times». Он рассказал, что ему понравилось эссе, но «продало» его слово «хронхит».
«Каламбур на двух языках, не меньше», – сказал он.
«На двух языках?» – я переспросил.
«Да, слово «кранкхейт» по-немецки значит «болезнь». В старых водевилях комических докторов называли «Доктор Кранкхейт».
Вариации с языком принесут такие плоды, о которых вы и не задумывались. Это позволяет мне дать следующий совет: «Всегда принимайте похвалу за то хорошее, что вышло у Вас случайно, потому что за свою карьеру Вы получите массу оплеух за то плохое, что тоже вышло случайно»
Оригинал статьи: http://www.editor.ru/priem-pisma-27-improviziruj/
Комментариев нет:
Отправить комментарий