Как появилось на Руси первое средство массовой информации?
Это искусство начиналось в XVII веке с религиозной тематики. Аналоги таких картинок разносили по городам странствующие торговцы. Они были весьма недороги, доступны даже крепостным. Лубок можно сравнить с современным комиксом – то же соединение лаконичного текста и «читающегося» изображения». В течение долгого времени это позволяло лубку играть и роль «средства массовой информации».
Это искусство начиналось в XVII веке с религиозной тематики. Аналоги таких картинок разносили по городам странствующие торговцы. Они были весьма недороги, доступны даже крепостным. Лубок можно сравнить с современным комиксом – то же соединение лаконичного текста и «читающегося» изображения». В течение долгого времени это позволяло лубку играть и роль «средства массовой информации».
История лубка
В Россию лубок пришёл в конце
XVI века из Европы вместе с «фряжскими листами» и сперва использовался для нужд
церкви. Картинки религиозного содержания печатались и распространялись при
монастырях и были мощным средством воздействия на паству. После раскола
православия староверы тотчас наладили выпуск лубочных «агитплакатов» против
Никона и никонианства. И вскоре появился светский лубок, прижившийся везде — от
курных изб до боярских хоромин. Даже в «библиотеке» царевича Петра I было около
ста лубков — потешные картинки и азбука, по которой дьяк Зотов учил читать
будущего преобразователя Руси.
Дешёвый в производстве и
популярный благодаря простоте и доступности лубок за считанные десятки лет
занял в России ту нишу, которую сейчас делят открытки, календари, рекламные
листовки, газеты и массовая литература. Вплоть до XIХ века у него практически не
было альтернатив — типографская полиграфия оставалась редким и дорогим
удовольствием.
Лубочные «листы» изготовлялись
артелями в деревнях Подмосковья, Вологодской и сибирских губерниях.
Художники-самоучки придумывали сюжеты и «резали доски» из липы,
мужики-печатники делали оттиски, бабы с детьми раскрашивали кистью из заячьей
лапки. Использовали только
четыре краски: жёлтую, красную, лиловую и зелёную. Лубки религиозного
содержания печатались в типографиях крупнейших русских монастырей. Две
московские церкви — Троица в Листах и Успение в Печатниках — получили свои
названия благодаря именно артелям лубочников и торговле «листами».
По структуре и подаче
материала лубок похож на американский комикс или японскую мангу. В рамке с
орнаментом размещены сюжетное изображение и пояснительный текст. Рисунок наивно
упрощён, текст тоже — корректоров у лубка не было, его красочность была важнее
орфографии и пунктуации. До XIX века лубок был практически неподцензурным, и в
ясной, краткой, злоехидной и зачастую совершенно неприличной форме наглядно
обрисовывал отношение народа к тем или иным событиям российской
действительности. Единственный запрет налагался на изображение «в неподобающем
виде» царствующих особ, но и его умели обойти. Знаменитый пример — злая сатира
на смерть Петра I — «Как мыши кота хоронили». Этот лубок XVII века – одна из
первых художественных политических сатир на Руси. Здесь «мыши кота погребают».
Мыши – это народ, недовольный реформами царя Петра Первого, в частности,
введенной им табели о рангах. Именно поэтому, каждый из грызунов, тащащих на
себе кота-царя, пронумерован.
С возрастанием грамотности
населения производство лубка стало более масштабным. На «листы» переносили
молитвенники, топографические карты, сказы и былины, которые восполняли
естественную потребность людей в книгах. А к началу XIХ века кустарное
производство лубка начало потихоньку заменяться типографическим. Вместо
деревянных досок начали использовать более прочные и практичные медные клише с
выгравированными изображениями. Качество рисунка и отпечатка, грамотность
текста стали, бесспорно, выше, но из них начало уходить очарование наивного
искусства. Лубок стали считать пошлым и низким жанром — и местами
небезосновательно.
В начале 1880‑х годов книготорговец Сытин
открыл типографию «народного лубка» и озолотился на азбуках, календарях,
справочниках и переложениях классиков. За считанные годы он стал монополистом
на лубочном рынке и практически стандартизировал производство, рисунок и
смысловое наполнение «листов».
В августе 1914 года было
создано объединение «Сегодняшний лубок», в который вошли Малевич, Лентулов,
Бурлюк и Маяковский. Последнему особенно пригодился опыт «царской»
пропаганды — наработанные навыки первый поэт революции обратил на пользу
новорождённой Советской республики.
В 20‑30‑е годы лубочная агитация
сохраняла некоторую актуальность — выпускались пропагандистские серии «Женщина
в старом быту», «Всем миром против пьянства», портреты и жанровые сценки с
участием Ленина и других вождей революции. Последний всплеск «лубочной
активности» пришёлся на «Окна РОСТА». А затем следы этого народного творчества
буквально смыло временем…
Лубку было слишком сложно
конкурировать с прессой и полиграфической продукцией. Печатные издания стали
дешевы, а в чём‑то особенном
народ уже не нуждался. К тому же технология изготовления лубков была непростой,
и продолжать её развитие не было особого смысла. Да и народ стал гораздо более
грамотным, а значит и необходимость в примитивном, образовательном лубке отпала
сама собой.
Но, может быть, лубок
вовсе не умер, а исчез лишь на время? Его следы видны в современном творчестве,
в искусстве и в литературе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий