А кто такой Александр Невский?
Серёжа сидел на уроке истории и смотрел в окно. Он не слышал, о чём рассказывает учительница, но зато видел, как около палатки с мороженым какой-то мальчик ест эскимо. Присмотревшись внимательно, Серёжа узнал Кулакова.
"Молодец, - подумал Серёжа о Кулакове, - всех обманул. Родители думают, что он в школе, а в школе думают, что болеет, а он - ха-ха-ха - ест эскимо. Мне бы так".
- Гаврилов, ты о чём там задумался? - спросила учительница.
- Да так, - вздохнул Серёжа. - О том, что бывают смелые люди, и какая у них прекрасная жизнь.
- Это ты имеешь в виду Александра Невского? - спросила учительница. - Я рада, что эта история заставила тебя задуматься.
- Заставила, - сказал Серёжа. - А можно выйти?
- Нельзя, - сказала учительница.
"Да, - подумал Серёжа, - Кулаков прав - по-честному ни с учителями, ни с родителями не получится".
Сколько стоит веер
Однажды Серёжа сказал отличнице Сереберцевой:
- Сереберцева, сейчас я посвящу тебе победу над Зубовым.
- А я не люблю, когда борются, - сказала Сереберцева. - Можешь не посвящать.
- Жаль, - огорчился Серёжа.
- Не жаль, - обрадовался Зубов.
- А веер хочешь из голубиных перьев? - спросил Серёжа.
- Ну, покажи, - сказала Сереберцева. - Посмотрим.
- Вот, - сказал Серёжа и достал веер, - я его сам сделал. У нас на чердаке много перьев.
- Веер беру, - сказала Сереберцева, - за домашнюю по алгебре.
- Мало, - нахмурился Серёжа.
- Не хочешь, не надо, - сказала Сереберцева.
- Я когда по чердаку лазил, головой о балку ударился, - обиделся Серёжа, - может, у меня сотрясение мозга.
- Ладно, по алгебре и по химии, - согласилась Сереберцева. - Принесёшь ещё перьев, я себе платье сошью.
- Принесу, принесу! - обрадовался Серёжа.
- Мне можно идти? - спросил Зубов.
- Иди, Зубов, - сказал Серёжа, - ты мне сегодня больше не нужен.
Хитрый Зубов
Иногда Серёжа давал Зубову подзатыльники.
Сначала Зубов привязывал к затылку подушку, потом вратарскую маску, а однажды привязал кактус и замаскировал его волосами.
- Зубов становится всё хитрее и хитрее, - пожаловался Серёжа своему другу Коле Кулакову. - Скоро вообще не смогу давать ему подзатыльники.
- А ты давай пинки, - посоветовал Коля, - пинки безопасней. Помнишь кактус?
- Ещё как! -поморщился Серёжа. - У меня тогда рука болела два дня.
- Вот видишь, - сказал Коля. - Переходи на пинки - верное дело.
- Я подумаю, - согласился Серёжа.
На следующий день Зубов пришёл с привязанным к затылку капканом. Он ходил по школе и свысока поглядывал на Серёжу. Серёже даже показалось, что Зубов в него плюнул.
Тогда Серёжа подошёл к Зубову и дал ему пинка. Зубов побледнел и перестал поглядывать свысока.
- Ну как? Получилось? - спросил Серёжу Коля Кулаков. - Ногу не повредил?
- Пока получилось, - озабоченно ответил Серёжа, - а дальше не знаю.
- Будем надеяться, - сказал Коля.
- М-м-м, да, - согласился Серёжа.
Не хочет, не надо
Обычно Сережа списывал
Обычно Сережа списывал уроки у Сереберцевой и относился к этому спокойно: "Ну и что? Ерунда. Она же меня любит". Но иногда с Серёжей что-то происходило, и нехорошие мысли - а вдруг Сереберцева меня разлюбит? - не давали ему уснуть.
И тогда он ночью вставал с постели, садился за письменный стол и пробовал решить задачу по математике или выучить наизусть стихотворение. Но у него ничего не получалось.
Тогда Серёжа не выдерживал и звонил Сереберцевой.
- Алло, - говорил папа Сереберцевой хриплым невыспавшимся голосом.
- А Лену можно? - спрашивал Серёжа.
- Что?! Опять?! В четыре часа ночи?! - кричал папа Сереберцевой. - Я тебе покажу Лену!!! Безобразие!!! - и бросал трубку.
После таких разговоров Серёже становилось ещё хуже и он до школы так и не засыпал. К счастью, эти нехорошие мысли приходили не каждый день, а только по понедельникам и четвергам.
О том, как Сережу перестали уважать
Серёжа был в своём классе очень уважаемым человеком, потому что он был самым сильным. И это подтверждала отметка по физкультуре - неизменная пятёрка с плюсом.
К Серёже все обращались за советом. Например, как поступить с дневником, в котором появилась двойка? А как с учителем, поставившим двойку? А как с родителями, не покупающими компьютер? А как с Сереберцевой?
И Серёжа всегда с удовольствием давал бесплатные советы. Например, дневник растворить в пепси-коле, назло родителям заболеть свинкой, а Сереберцеву, как обычно, толкнуть, чтоб загремела, а учителю наперчить носовой платок и засунуть кактус в рукав пальто.
Потом Серёжа привык и перестал получать удовольствие от своего положения. Тогда он написал: "Бесплатных советов не даю". И повесил табличку себе на грудь.
Но без серёжиных советов уже никто не мог обойтись. Повздыхали, поворчали и, что поделаешь, стали платить. Денег ни у кого не было - стали платить бутербродами.
Ел Серёжа бутерброды, ел, ел, ел и через три месяца так поправился, что не то что прыгнуть в высоту на метр двадцать, а вообще оторваться от пола не мог.
Стали Серёже по физкультуре ставить двойки. Как он ни кричал: "Да вы что, не узнаёте меня, что ли?! Это же я, Серёжа!!!" - всё равно ставили двойки.
А потом случилось непоправимое - Зубов обозвал Серёжу дирижаблем. Хотел Серёжа дать Зубову пинка, но не смог свою поправившуюся ногу поднять.
С этого времени Серёжу уважать перестали и, конечно, за советом к нему больше никто не обращался.
Что новенького на стенках?
Однажды Серёжа болел ангиной, но всё равно пришёл в школу и написал на стенке: "Торпедо" - чемпион", потому что он болел за "Торпедо". Написал и упал от слабости.
Эту надпись увидела Сереберцева. Она стёрла "Торпедо" и написала: "Ньютон - чемпион", потому что была отличницей и ньютоновской фанаткой.
Эту надпись увидела учительница по химии. Она стёрла "Ньютон" и подписала "Менделеев".
Эту надпись заметил директор школы. Он покачал головой и написал: "Наша школа - чемпион. Мы все - одна семья".
Эту надпись заметила уборщица тётя Тамара. Она всё стёрла и написала большими буквами нитрокраской: "Как вам не стыдно! Ай-ай-ай! Зачем вы стёрли серёжино "Торпедо"? Серёжа с температурой пришёл в школу, а вы стёрли. "Торпедо" - чемпион".
Тётя Тамара была серёжина бабушка.
Эту надпись увидела Сереберцева. Она стирала её два часа, но так и не стёрла.
Не хочет, не надо
Однажды колины мама, папа, бабушка и дедушка внимательно посмотрели на Колю.
- Коля, если не ошибаюсь? - спросил папа.
- Коля, - ответил Коля.
- Ну хорошо, - сказал папа, - а какие у тебя отметки в этой, как ее…
- В поликлинике, - подсказала бабушка.
- В куртке, - подсказал дедушка.
- В середине, - подсказала мама, - в самой.
- Не то, не то, не то! - замахал руками папа, - не то. На "ш" называется.
- В шкафу, - сказали мама и бабушка.
- Шпинат, - сказал дедушка, - шпионаж, шрапнель, штаны, штопор, шу…
- Нет, - сказал папа, - вы мне только мешаете воспитывать сына, э-э-э-э…
- Колю, - подсказал Коля.
- Колю, - сказал папа. - Идите смотрите телевизор, я сам.
- В шапке! - обрадовался дедушка. - В шапке-ушанке!
- Идите, - сказал папа, - идите, идите, идите. Не мешайте.
- А нам обидно, - сказала бабушка, - мы, может, тоже хотим.
- Мы имеем право, - сказала мама.
- Да я тебя… Воспитатель нашелся! - закричал дедушка.
- Не ссорьтесь, - сказал Коля. - У меня в школе "пятерки" и "четверки", а поведение "примерное".
- У-у-у-у, - огорчились мама и бабушка.
- Что ж ты так, - огорчился папа, - выходит, не надо воспитывать.
- Ладно, пошли телевизор смотреть, - сказал дедушка, - не хочет, не надо.
И мама, папа, бабушка и дедушка пошли смотреть телевизор.
Обычно Сережа списывал
Обычно Сережа списывал уроки у Сереберцевой и относился к этому спокойно: "Ну и что? Ерунда. Она же меня любит". Но иногда с Серёжей что-то происходило, и нехорошие мысли - а вдруг Сереберцева меня разлюбит? - не давали ему уснуть.
И тогда он ночью вставал с постели, садился за письменный стол и пробовал решить задачу по математике или выучить наизусть стихотворение. Но у него ничего не получалось.
Тогда Серёжа не выдерживал и звонил Сереберцевой.
- Алло, - говорил папа Сереберцевой хриплым невыспавшимся голосом.
- А Лену можно? - спрашивал Серёжа.
- Что?! Опять?! В четыре часа ночи?! - кричал папа Сереберцевой. - Я тебе покажу Лену!!! Безобразие!!! - и бросал трубку.
После таких разговоров Серёже становилось ещё хуже и он до школы так и не засыпал. К счастью, эти нехорошие мысли приходили не каждый день, а только по понедельникам и четвергам.
О том, как Сережу перестали уважать
Серёжа был в своём классе очень уважаемым человеком, потому что он был самым сильным. И это подтверждала отметка по физкультуре - неизменная пятёрка с плюсом.
К Серёже все обращались за советом. Например, как поступить с дневником, в котором появилась двойка? А как с учителем, поставившим двойку? А как с родителями, не покупающими компьютер? А как с Сереберцевой?
И Серёжа всегда с удовольствием давал бесплатные советы. Например, дневник растворить в пепси-коле, назло родителям заболеть свинкой, а Сереберцеву, как обычно, толкнуть, чтоб загремела, а учителю наперчить носовой платок и засунуть кактус в рукав пальто.
Потом Серёжа привык и перестал получать удовольствие от своего положения. Тогда он написал: "Бесплатных советов не даю". И повесил табличку себе на грудь.
Но без серёжиных советов уже никто не мог обойтись. Повздыхали, поворчали и, что поделаешь, стали платить. Денег ни у кого не было - стали платить бутербродами.
Ел Серёжа бутерброды, ел, ел, ел и через три месяца так поправился, что не то что прыгнуть в высоту на метр двадцать, а вообще оторваться от пола не мог.
Стали Серёже по физкультуре ставить двойки. Как он ни кричал: "Да вы что, не узнаёте меня, что ли?! Это же я, Серёжа!!!" - всё равно ставили двойки.
А потом случилось непоправимое - Зубов обозвал Серёжу дирижаблем. Хотел Серёжа дать Зубову пинка, но не смог свою поправившуюся ногу поднять.
С этого времени Серёжу уважать перестали и, конечно, за советом к нему больше никто не обращался.
Что новенького на стенках?
Однажды Серёжа болел ангиной, но всё равно пришёл в школу и написал на стенке: "Торпедо" - чемпион", потому что он болел за "Торпедо". Написал и упал от слабости.
Эту надпись увидела Сереберцева. Она стёрла "Торпедо" и написала: "Ньютон - чемпион", потому что была отличницей и ньютоновской фанаткой.
Эту надпись увидела учительница по химии. Она стёрла "Ньютон" и подписала "Менделеев".
Эту надпись заметил директор школы. Он покачал головой и написал: "Наша школа - чемпион. Мы все - одна семья".
Эту надпись заметила уборщица тётя Тамара. Она всё стёрла и написала большими буквами нитрокраской: "Как вам не стыдно! Ай-ай-ай! Зачем вы стёрли серёжино "Торпедо"? Серёжа с температурой пришёл в школу, а вы стёрли. "Торпедо" - чемпион".
Тётя Тамара была серёжина бабушка.
Эту надпись увидела Сереберцева. Она стирала её два часа, но так и не стёрла.
Не хочет, не надо
Однажды колины мама, папа, бабушка и дедушка внимательно посмотрели на Колю.
- Коля, если не ошибаюсь? - спросил папа.
- Коля, - ответил Коля.
- Ну хорошо, - сказал папа, - а какие у тебя отметки в этой, как ее…
- В поликлинике, - подсказала бабушка.
- В куртке, - подсказал дедушка.
- В середине, - подсказала мама, - в самой.
- Не то, не то, не то! - замахал руками папа, - не то. На "ш" называется.
- В шкафу, - сказали мама и бабушка.
- Шпинат, - сказал дедушка, - шпионаж, шрапнель, штаны, штопор, шу…
- Нет, - сказал папа, - вы мне только мешаете воспитывать сына, э-э-э-э…
- Колю, - подсказал Коля.
- Колю, - сказал папа. - Идите смотрите телевизор, я сам.
- В шапке! - обрадовался дедушка. - В шапке-ушанке!
- Идите, - сказал папа, - идите, идите, идите. Не мешайте.
- А нам обидно, - сказала бабушка, - мы, может, тоже хотим.
- Мы имеем право, - сказала мама.
- Да я тебя… Воспитатель нашелся! - закричал дедушка.
- Не ссорьтесь, - сказал Коля. - У меня в школе "пятерки" и "четверки", а поведение "примерное".
- У-у-у-у, - огорчились мама и бабушка.
- Что ж ты так, - огорчился папа, - выходит, не надо воспитывать.
- Ладно, пошли телевизор смотреть, - сказал дедушка, - не хочет, не надо.
И мама, папа, бабушка и дедушка пошли смотреть телевизор.
Комментариев нет:
Отправить комментарий